Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Почему? Приедешь к нам. Да погоди ты реветь, еще никто ничего не решил, Маринка в больнице… ну, чего ты, дурочка? – Он прижал плачущую Ветку к себе, погладил по плечам. – Все, успокойся.

– Да-да, – пробормотала она, вытирая слезы широким рукавом шелкового халата. – Тогда я прямо сегодня к вечеру в больницу поеду, сейчас только по дому распоряжусь. И к вам приеду на днях, проведаю.

– Да, приезжай.

Машины выехали из ворот и направились в сторону особняка Наковальни, расположенного через четыре улицы. Поселок выглядел пустынным, днем здесь вообще было мало народа, все уезжали в город, только изредка перед каким-то домом во дворе можно было увидеть гуляющих с нянями ребятишек. Вот и своего сына Женька обнаружил в песочнице у дома, сосредоточенно ковыряющего лопаткой песок. Рядом сидели няня Наталья Марковна и охранник Данила.

– Егор, папа приехал, – окликнул занятого делом мальчика Данила, но Егор не отреагировал, а продолжил свое занятие. – Смотри, говорю, папа вернулся, – охранник подергал его за рукав синей ветровки, и Егорка, схватив лопатку, замахнулся:

– Нет! Папа – нет! Мама! Ма-а-ма… – И, отбросив игрушку, мальчик залился слезами, размазывая их по лицу грязными ручками.

Хохол выбросил сигарету и подошел к песочнице, строго глянул на ревущего сына:

– А ну, прекрати! Ты мужик или нет?

– Муузиик… – провыл Егорка, подняв на отца испачканное личико.

– А раз мужик, так и не ной! Уехала мама, скоро вернется! И если узнает, что ты тут соплями все заливал каждый день, ей это не понравится, понял? – Хохол присел на корточки и притянул всхлипывающего сына к себе. – Ты понял? И еще – если еще раз ты замахнешься на Данилу лопатой, я тебя накажу, слышал?

Егорка насупился, но согласно кивнул головой.

– Вот и хорошо. Пойдем домой, будем обедать и спать.

Не то чтобы Егор хотел есть и спать, но и сказать свое неизменное «нет» отцу тоже не посмел. В последнее время Хохол стал скор на расправу, мог и по попе шлепнуть, несмотря на то что Марина всегда была категорически против подобных воспитательных мер. Однако сегодня ничего не потребовалось – Егор спокойно поел, сидя в своем стуле и зажав в кулаке ложку, а потом так же спокойно дал няне увести себя наверх. Хохол остался в кухне с Дашей, Данилом и Аскером. Мужчины молча обедали, Даша смотрела в окно, вытирая бегущие по щекам слезы. Она вообще стала часто плакать в последнее время, могла забыться у плиты и проворонить готовящийся обед или сжечь в угли пирожки в духовке. Женька видел это, понимал причину, однако даже намекнуть домработнице, что Марина жива, не мог.

Доев борщ и отказавшись от второго, он пошел в кабинет, замкнулся там и позвонил частному детективу Ивану Сорокину. Этот молодой, но очень способный парень однажды помог Марине выпутаться из одной истории, в результате чего Коваль обзавелась сыном и решила свои проблемы. Теперь помощь Ивана требовалась Хохлу. Обговорив детали, Женька немного расслабился – в том, что Сорокин сделает все так, как нужно, он был уверен.

Сейчас не помешала бы рюмка-другая водки, чтобы уж совсем сбросить напряжение и уснуть, но нельзя. Во-первых, должна позвонить Ветка, а во-вторых, Хохол боялся пить, чтобы не сорваться. Он вообще старался не пить, если была возможность, потому что легко переходил ту грань, где кончается простое расслабление и начинается двухнедельный запой. А он не мог себе позволить выпасть из жизни на две недели, это сейчас чрезмерная роскошь. Потом, когда все образуется…

Он лег на диван прямо в кабинете, вытянулся всем телом и расслабился. Уснуть не удалось – стоило только закрыть глаза, как перед ним возникала Коваль, ее улыбка, глаза. В такие моменты Хохлу казалось, что он слышит ее голос, смех, чувствует, как она прикасается к нему, целует, прижимается грудью. Эти видения бывали настолько реальными, что Женька шарил рукой по дивану в надежде, что это ему не кажется, что стоит только открыть глаза – и рядом будет Марина, живая и здоровая, такая, как всегда. И как же больно бывало потом…

Спустя неделю в дом пожаловала гостья. Тяжелые ворота поехали в сторону, у Хохла от неожиданности отвисла челюсть и пропал дар речи. Перед ним стояла… Марина.

– Ма-а-ама! – не своим голосом закричал Егорка, шустро выбираясь из песочницы, и только сейчас Женька понял, что перед ним не призрак, а всего лишь Мышка в неизменных черных джинсах и кожаной куртке…

Мальчик, подбежав ближе, тоже узнал Машу, остановился и заревел так обиженно, что у Хохла кольнуло в груди.

– Егор… не плачь, маленький, это же я, Маша. – Мышка присела на корточки, бросив на землю спортивную сумку, и притянула ребенка к себе. – Не плачь, детка, ну, что ты…

– Мама! Мамы… нету, – проревел Егор, прижавшись к Мышке и обхватив ее за шею.

– Знаю, маленький, – Мышка вздохнула и поправила Егору задравшиеся джинсы. – Привет, Женя. – Она подошла к Хохлу и, встав на цыпочки, поцеловала в щеку.

– Сдурела? – мрачно поинтересовался он. – Я чуть кони не двинул… Хоть бы для приличия чего другое натянула…

– Прости. Не подумала…

– Ты чего приперлась-то? – «гостеприимно» спросил Хохол, и Мышка слегка обиделась:

– Не приперлась, а приехала. Вас поведать. Мои в Турцию улетели, мне туда нельзя, ну, я на самолет – и к вам…

– Ну, идем в дом, что ли… – вздохнул Женька, подумав, что визит подруги очень не вовремя. С одной стороны… Но с другой…

Приезд Мышки мог оказаться как нельзя кстати. Она все-таки врач, свой, надежный человек, а Ветка как раз вчера намекнула, что Бес не на шутку заинтересовался ее отлучками среди дня без охраны… Выходило, что Мышка появилась как раз в нужный момент. Взвесив мысленно все за и против, Хохол снова шумно вздохнул и решительно сказал: